У каждого человека на протяжении его жизни есть несколько домов.

Кто то переезжает кто то выходит замуж кто то разводиться...

Я не исключение. И у меня в жизни было несколько домов..

Первый свой дом я помню смутно - две большие комнаты и позже пристроеная летняя веранда в которой стоял грубо сколоченный топчан и на котором папа любил сидеть забравшись с ногами просматривая газету. Двор был огромный и посередине протекал узбекский арык - летом вода в нем была ледянная и бабушка ставила в него огромную кастрюлю борща из которой вечером после работы папа нахлебывал с аппетитом холодный густого красного цвета борщ.

Двор был теннистый и прохладный потому что в нем росли целых 18 вишен.

Какая на них выступала душистая темно-янтарная тягучая смола! Ее можно было доооолго жевать... И папа в семейных черных трусах и синей майке с маленькой кастрюлькой повешенной через ручки на бинт болтающейся на груди высоко на дереве - начался сезон сбора вишни. Будут и компоты и варение! Руки и губы в эту пору были у меня постоянно синими от вишни.

Дом наш стоял последний  и поэтому недалеко от него была вырата огромная яма в которой взрослые месили ногами саманную глину и закладывали ее в большие деревянные полые формы из которых через неделю сушки на солнце доставали  глинянные кирпичи предназначеннае на стройку нашего дома.

Я помню себя прыгающую в этих формах как в нарисованных классах на асфальте.

Там в соседнем доме осталась моя первая душевная подруга Лариска Калитеевская с котором  без спроса уехали на троллейбусе в кино и смотрели незабываемую картину "Морозко" после возвращения с которой я была жестоко бита плачущей мамой за своевольность.

Мой первый дом...

Был еще дом бабушки на противоположном конце Ташкента.

Можно было сесть на троллейбус номер 4 и где то примерно через час (именно столько он тянулся через весь город останавливаясь на каждой остановке) выйти в старом городе около парка Пушкина от которого до бабули было рукой подать.

Нужно было пройти через парк оглядывая все качели карусели и атракционы и мечтая когда нибудь на них прокатнуться перейти через дорогу подняться в горку и вот я уже в самом сердце узбекской махалли возле синей деревянной  калитки на которую набит железный номер 149.

Маленькой заходить одна я не решалась - прямо возле калитки стояла будка и жил в ней огромный пес овчарка Угрюм (названный так по любимой книге дедушки Угрюм-река). Пес был огромный и злой не подпускал к себе никого кроме дедушки - даже бабушка подавала ему миску с едой на вытянутой лопате. Зато дедушка после базарного дня приходя домой "под мухой"  спокойно спасался в будке Угрюма зная точно что уж там то его не достанет бабушкин гнев.

продолжение следует...